Евстифеев Влад

(с комментариями Варламова Никиты)

КАВКАЗСКИЙ ПРОМЕНАД И ОСАДА ШОКОЛАДКИ

            Историю начну традиционно: в Фаны мы опять не собрались. Главная причина тоже стандартна: не набрался кворум. Осталось только по белому завидовать геллеровским туристам, которые уехали в Таджикистан. Нам же остался стандартный Кавказ. Состав миссии тоже разнообразием не отличался: я и Перманентный. Но в поезде по дороге в Приэльбрусье нам улыбнулась удача: удалось заполучить к себе Соню, наобещав ей спортивных восхождений. Интересный досуг и прекрасных мачо. Наивная девица нам доверилась.

НИКИТА: В поезде нас стало трое, наша маленькая группа увеличилась в полтора раза, но моральная обстановка улучшилась на порядок. Если бы не Соня, неизвестно, как бы сложилось наше мероприятие. Чтобы заманить ее к нам, пришлось наобещать ей с три короба.

            В Адыл-су  у нас была запланирована встреча и совместная альппрограмма с москвичами Доронина. Но по приезду выяснилось, что они задерживаются на пару дней. И с ходу в карьер кинулись мы на «Зеленую гостиницу» с намерением сходить на знаковый Джантуган, о котором каждый из нас уже долго мечтал. «Зеленка» поразила отсутствием погранцов и наличием огромного числа кусающихся комаров, расплодившихся в местных озерцах. Больше это походило на тундру, а не на горы. Ночью мой организм вспомнил, что он в высокогорье, и сообщил мне об этом приступом горняшки: спалось очень плохо, мутило, мысли о завтраке вызывали дурные предчувствия. Видно, Никите и Соне было не сильно лучше, потому что на завтрак все дружно забили. И думалось мне перед выходом, что вряд ли нам суждено набрать сегодня километр триста и спуститься вниз в здравом уме и крепком здоровье. И вышли мы... И шли, и шли, и шли. И пришли мы на перевал Джантуган, и пошли выше. И становилось мне все лучше и лучше. Видимо. Вспомнил организм знакомое состояние, и стало ему хорошо. В ключевом кулуаре оказались мы в очереди за семью туристами. Пришлось Никите лезть на какие-то странные камни в стороне, но и там его периодически пытались подстрелить камнем сверху. Но все-таки медленно и печально мы выбрались на вершину, и стало нам восторженно. Виды очень прекрасны, но их отпечатки сохранились только у нас в мозгах. Фотографической техники у нас не было, о чем впоследствии жалелось еще не раз. Спасибо туристам, выпустили они нас вниз первыми, а так как снизу шла гроза, то поскакали мы вниз со всей данной нам  скоростью. Тут  заплохело Соне, напала на нее подучая, но, несмотря на корявый спуск по среднесыпучему карману морены, спустились мы. Гроза, поняв, что нас не достать, обошла ущелье стороной. Все были счастливы.

Н: Восхождение на Джантуган физически далось весьма тяжко, но оно того стоило. Фото таокй горы и дома на стену повесить не стыдно. Приятно удивила Сонька, ее техническая и физическая форма соответствовала нашему восхождению. Все прошло удачно. А мы с Владом все-таки выполнили одно из обещаний Соне: сводили ее на красивую гору.

            На следующий день были: встреча с погранцами, спуск, встреча с доронинцами, обсуждение планов и всяко тако. Затем гулялось нам в Шхельдинское ущелье. Впервые был я под Шхельдой, видел воочию Щуровского, Ушбинский ледопад. Впечатляет очень сильно, особенно после пупыристости гор в районе «Зеленки». Сразу всякие планы и мечты. Только спуск со Шхельды уж очень продолговатый.

Н: Прогулка  в Шхельдинское ущелье была познавательной. Само ущелье какое-то нестандартное, оно очень узкое из-за того, что с одной стороны обычный склон, а с другой вместо склона стоит, собственно, сама Шхельдинская стена, которая начинается с самого дна ущелья и уходит круто вверх. Дополняет картину п.Щуровского, который запирает ущелье громадной треугольной стеной. Короче, на это стоит посмотреть. И попробовать залезть.

            На спуске Серега сорвал спину и из дальнейшей борьбы с собой на горах временно выбыл. Чтобы всем было ладно, решили идти на 4А  Чегет-карабаши. На Турьи озера подошли в полном составе. Сергей и Соня были за группу поддержки и наблюдателей, а нам, двумя независимыми связками, предстояло...

            Турьи озера оказались выше, чем я себе представлял, да и озер там сейчас нет. Воду еле нашли. Описания, данные спасателями и Дорониным, крайне разнились, но решили довериться Сереге, ведь он был снами и за нас. И случилось... Нашему, как мы думаем. Первопроходу было независимо присвоено два названия: «Срань господня» и «Не приведи бог», но все остались живы и почти здоровы.

Н: Первая треть нашего  маршрута состояла из камней с песком, вторая просто из отдельных камней, а верхняя треть -  из больших вертикально стоящих блоков, одним словом, развалюха.

            На спуске Илюху и Ирку, конечно, пополоскало, но еще засветло мы были около палаток. Темно, правда стало через пять минут. В лагере, столуясь у москвичей, выяснилось, что им пора переезжать на свои сборы. Мужчину Илью для наших планов нам не отдают (такая корова нужна самому). В двойке нам район показался слишком напряжным, решено было нам разъезжаться. Вечером была очень теплая дружеская отвальная, котрая была омрачена шамански насланным на Соню расстройством желудка.

            Утром поехали мы в Узункол. И доехали туда через 11 часов , попав в Карачаевске в Газель со знакомыми саратовцами и москвичами прямо до лагеря. И пропуска уже ждали нас в Хузруке, а вот ни самарские, ни саратовские товарищи нас в лагере не ждали, все были на выходах. Но ничего, вселились, познакомились с местными аксакалами, получили в учебной части стандартный профилактический пистон. Все гуманно. Выпустились на пик Шоколадный.

Н: Со стороны это выглядело так: приходят в учебную часть два «кренделя» - один КМС, у другого вообще спортивных документов нет. (Я их дома все забыл) И говорят начучу: «Мы тут на 5б собрались в двойке, выпустите нас, и еще с нами девочка на подход пойдет». Так мы познакомились с начучем, о чем он тогда подумал, я не знаю.

            Соня самоотверженно согласилась идти  с нами наблюдателем, презрев свои мечты. Утром при получении радиостанции у начспаса (Двуликий Янус- он де начуч) выяснилось, что идем мы на Шоколадный, но на спасы. Предыдущим вечером там порхнул первый, сломав ногу. Ребята самостоятельно спустились на ночевку под маршрутом, и утром участник прибежал за помощью. Собралось нас десять человек, остальные с аварийных сборов. Соня была послана курить бамбук, и мы выдвинулись. По описанию и нашим представлениям подход должен был занять 4 часа по тропам, все затевалось на 5-6 часов без проблем. Но реалии всегда интереснее. Шагая по бедра вброд через реку, взгромождаясь по морене, а особенно, жумаря через бараньи лбы, оптимизм у всех убывал.

Н: Тогда я первый раз переходил горную реку вброд. А всего за время пребывания в Узунколе мы форсировали реку семь раз.

            Клиент с нетерпением ждал нас у палатки, радостно скача на одной ноге. Наложили гипс на лодыжку, разработали тактику спуска, приготовились и… выяснили, что в наличии у нас только одна веревка, да и та от пострадальцев, а остальные спасители выложили в спасфонд непосредственно перед выходом вместе с палатками и спальниками, которые намеревались тащить с собой. Немного все переиграли. Время начало восьмого. Начали… Движемся небыстро, но неудержимо. Юрок (страдалец) прыгает сам, используя двоих в качестве костылей. Дюльферяем со лбов. Отлично. Еще светло, а мы уже на снежнике. Дальше пойдет веселее. Сажаем Юрка на каремат, кайло в руку, страховка. Покатился боец. Снег кончился, уже темно. Взбираемся на морену. Скачки продолжаются. Внизу виден костерок, около которого ждут транспортировщики с лошадью, но приближается он очень медленно. Все устают: и спасатели, и сам страдалец, а впереди еще переправа. Доковыляли до реки. Клиент сажается на спасителей, их укрепляют группой поддержки. Айда! Через 10 минут все на другом берегу. Без эксцессов. Еще немного ковыляния по камням без признаков тропы, и мы вываливаемся прямо на лошадей. Около полуночи Юрок усажен на лошадь, групповое фотографирование в темноте. Удачи. Лошади уезжают, а мы пару часов бредем до лагеря, получив еще один незапланированный брод. Около трех, подхарчившись сготовленной Соней едой, усталые, но довольные вырубаемся.

            Днем ходим по гостям, у нас новые товарищи, кормимся у них, и с выпусками больше проблем не предвидится. Все было не напрасно, все довольны. Утром, уже зная подход и расчет по времени, выходим рано, планируя обработать за сегодня три веревки. Соня тащит нам все продукты, палатку, веревку. Сдохли бы без нее, и так рюкзаки не легкие. Доходим до стоянок. Вместе с нами приходит фронт из Сванетии. Крапает. Ждем просветления. В профиль стена впечатляет – вертикаль. Вроде стихло. Быстро собираемся и выходим. Около начала маршрута следы падения рюкзака: разбросанные продукты, разбитый очешник, фонарь. Вблизи стена опять стоит, сверху нависают карнизы. Полезли. Крюконоги решил не одевать, привык, что в описаниях все приустрашено. А тут пацанское лазание с первого движения. Шлямбура видны, но расстояния между ними…мама, не горюй.

 Н: Влад полез первый участок, пролез метров десять, вщелкнулся в очередной жухлый шлямбур, заглянул за карниз- нависание и сообщил так: «Такого мы с тобой еще не лазили».

             Пыхчу, но вроде лезу. Как на…? Попробуем еще разок. Наконец, получается, долезаю до станции, но веревки еще много. Полез дальше. Зачем? Вылезаю на бараньи лбы. Ничего нет, рельефа тоже. И тут начинается дождь. Я, как дурак,  в скальниках, на мокнущих лбах, с последней точкой метрах в семи ниже. Очко начинает скрежетать. Все-таки нахожу травянистую щель, куда засовываю два френда, и на этом дюльферяю вниз, мастеря по пути каремы. Земля, я весь мокрый, а Никита, стоя под огромным карнизом, совсем сухой. Хорошо ему. Валим в палатку… В подъемный час, высунув голову из тамбура, Никита сообщает, что можно не прерывать сна. Циклон. В двенадцать вроде захорошело. Решаем, что имеющиеся веревки необходимо довесить. Лидирует Перманентный. Вот и началось ИТО. Потом он говорит, что дальше – полегче. Вдруг слышу, что на Даларе зашумел водопад. Откуда бы ему взяться? Оборачиваюсь, а Далара-то нет. Лангольеры пожрали. И тут на нас выливается небо. Никита еще спрашивает, что делать?  Но через несколько секунд он засыпан крупой по щиколодки. Валить! Пока едем вниз, крупа переходит в ливень. По стенам несутся водопады. Гром шарахает прямо по диафрагме. Только поднял вверх руку при перестежке, в рукав выливают пару ведер воды. По сторонам начинают плыть селевые потоки, грохочут «чемоданы» и «сумочки». Армагеддон! Стоим под карнизом, обтекаем. Да… Веревки остались на стене. Сегодня провесили 12 м. Совет постановляет:  всю снарягу оставить на месте, маршрут дорабатывать. Перепланироваться смысла нет. Дождавшись, пока немного успокаивается, спускаемся в палатку. Соня под впечатлением. Всю ночь льет. Чуть свет валим. Веревок нет, поэтому бараньи лбы приходится обходить по говенным сыпухам. Добредаем до лагеря. Встречные спрашивают: «Сходили ли?» Ненормальные что ли? Или на улицу не выходят? Наконец, происходит встреча с самарско-саратоским коллективом. Радостно и душевно.

Следующий день чуть менее поган по погоде, перемены есть. Готовимся. К вечер у часть нашего коллектива отваливает. Кто домой, кто в Крым. Соня-Соня, на кого же ты нас бросила! Ты была такой отдушиной и помощницей… А без наблюдателя нам будет крайне грустно, связи там нет. А всякие случаи на маршруте имеют место быть. Доброволец вызывается из саратовского стана. Много о Митяе слышал, но очно впервые. Здоровй, спокойный, но не акклиматизированный, но так как рюкзаки легкие, отказывать смысла нет. Появляется спокойствие. Выпуск краток. «Выходим». – «Ну, идите». Автографы.

Налегке добегаем, и вправду, быстро. Опять поперлись. Наконец, веревки довешены. Все лезется, но каждый камешек приходится обхлопывать, поглаживать, ощупывать, чтобы не грузануть живье. Все готово к отрыву. Погода, вроде, совсем успокаивается, хотя к вечеру еще посыпало. Ночь выхода спал как никогда спокойно. Появилась уверенность.

            Небо звездное. Старт.У конечной станции разбираемся. Никита одевается, обувается. Мне готовится рюкзак. Е-о, тяжел! Первые метры лезутся свободно. А дальше – началось. Вертикальное, размытое водой живье. ИТО, ИТО, ИТО… Якорные крючья, иногда шлямбура, редко закладки, френды, крайне редко – крючья. Якоря, что за кудесник вас выдумал!

Н: Якорные крючья шли на ура, особенно в разрушенную водой породу. Единственный недостаток якорей заключался в том, что их было очень мало. Мы взяли всего 4 штуки, а надо было еще минимум два, а то и больше.

            А вот и начались обещанные водопады, а мы думали, они совсем пересохли. Все-таки первопроходцы-французы были немного больны на голову. Зачем же так себя не любить? Комсомольцы! Но вот маршрут расходится с линией водопада. Крепкие скалы, но нависают метра на 3-4. В месте перехода вдвоем минут пять уговариваем Перманентного перейти с ИТО на лазание. Наконец, получается. Участок веселого, особенно для второго, траверса, и перед нами почти вертикальная стенка стрещинкой и микрополочками. Можно бы лезть, но психологические и физические силы на исходе. Приходится иногда ИТОшить. Все. Можно BASEом вниз. Дальше две троешные веревки по жуткой сыпухе до гребня. Бредем по развалюхе до вершины. А смысл? Тур есть, записки нет. Вот ведь… А все вечереет. Ну, спуск, вроде, бескатегорийный. Тащимся по осыпям: мелким, средним, крупным. Понимаем, что пора выходить на лед, иначе выскочим на сбросы. Кошки у нас есть, но мы не рассчитывали, что крутизна льда будет 40 градусов, он очень тверд. Инструментов, буров у нас нет. Но деваться некуда.

Н: Вообще-то у нас было два скальных молотка с довольно длинными клювиками, и мы решили попробовать их использовать на ледовом спуске, думая, что летом и не лед будет, а фирн. Но там оказался настоящий лед. Подолбились мы скальными молотками в лед и убрали их. Вывод: скальный молоток на льду не держит. А вот с ледовыми инструментами по скалам лазают.

            Темнеет, на скалах мы ничего не увидим. На лед… Жуткое козябание вниз, придерживаясь руками за край ледника. А лететь вниз очень далеко и там камни. Страх. Продолжаем ползти вниз. Ботинки оба перешнуровать забыли, ноги вихляются, на плечах болтается объемный рюкзак, темно. Бр-р-р. Но наконец, мы на камнях, дальше пешком. И тут налетает туман. Мы бредем куда-то вниз, ориентируюсь на шум воды. Добираемся до ледника. Как бы не схватить холодную , бродя вокруг палатки. Орем Митяя. О, чудо, он сразу откликается, совсем недалеко от нас. Полдня мы видели его сидящим на леднике и смотрящим за нами. Чудо-наблюдатель.

Н: Хочу поблагодарить и сказать спасибо всем нашим наблюдателям в этой поездке: Соне и Диме. Что бы мы без вас делали!

            Через пару минут видим свет его фонаря. Встреча. Питье, питье. И хотя за весь день съели только один «Nuts» на двоих, есть не хотим, не можем. Спать. Так я отметил дочкин день рождения.

             Утро. Еда. Спуск. Лагерь. Удовольствия. Сборы. Осада Шоколадного продолжалась 8 дней. Вечером ходим по лагерю, прощаясь с народом. Чувство, что это конец смены в пионерлагере. Уезжаем с товарищами по спасам. Всем пока, до новых…

            Необходимые дополнения:

Жили мы в «Шхельде», где нам очень обрадовались, узнав в нас каких-то знакомых, в летнем домике за 150 руб/сут с чел. Много детей, но абсолютно корректных. Душ надо ловить. В «Эльбрусе» места только под палатки. Можно жить в старом Джане за 100 руб/сут. Душ по договоренности. Жилье в «Эдельвейсе» от 250 до 500 руб/сут. – туалет, душ  вномере. Пропуска в погранзону можно сделать на месте на заставе в Верхнем Баксане или в Эльбрусе за полчаса.

В Узунколе очень спокойно в плане сванов. Погранцов мы даже не видели, но гарница на замке. Ходят все и везде. Мырды, Кирпич – без проблем. Продукты в Узунколе можно заказывать, но выбор ограничен и надо ждать. Работает бар, есть столовая, душ каждый день без очередей. Радиостанции надо привозить свои. Сотовая связь : Мегафон, Билайн есть у погранзаставы и на вершинах Доломитов. Спортивные документы обязательны. Жили в трехместном домике за 170 руб/сут. Влажно. Можно в палатке на территории лагеря за 60 руб. с человека. Можно за лагерем бесплатно, но будут брать деньги за выпуск.

P.S. Фотографий, традиционно не будет.