Сладкий снег Марчелонги

                                                 Часть 2. Баварские приключения

 

                                                                                              …Бесстыдный ум француза…

                                                                            Ум немецкий - строительный, тяжелый и тупой...

                                                                                                                           К. Бальмонт

 

                Торжественно попрощавшись с Италией и ее детищем Марчелонгой, упокоившейся до следующего года, мы двинулись выполнять свои планы далее, ибо еще в декабре, официально подтвердили свое участие в марафоне Кениг Людвиг Лауф, уплатив целых 50 евро в качестве стартового регистрационного  взноса. Нас ожидали Баварские Альпы и городок Обераммергау, в 34 раз дававший старт этой марафонской гонке. Накануне отьезда из Виго де Фасса, мы хорошо расслабились, благо поводов было предостаточно. Успешное завершение Марчелонги, само по себе, достойная причина для радости, но юбилей одного из участников был особой изюминкой нашего банкета. Этот железный человек, фактически, на лыжне отметил свое 70-летие. 70 лет - 70 километров. Мы сидели за 5 литровой бадейкой доброго красного итальянского вина и желали  ему 90-летие отметить на 90-километровой королевской гонке Васа Лоппет в Швеции. Нашу радость разделила с нами хозяйка отеля Франческа и  ее старенькая мама. Муж Франчески, горный спасатель, был на поисковых работах - в соседнем ущелье сошла лавина. Посидели мы, видимо, неплохо. Когда я попытался по-английски передать Франческе привет от ее давних знакомых из Тольятти, она как-то странно на меня посмотрела и спросила: "Вы сейчас спать пойдете?..." Я даже немного обиделся...

                Утром двинулись в Германию. Опять поплыли за окнами Альпы, островерхие церкви в окружении небольших уютных домиков, замки, каким-то чудом, вознесшиеся прямо на вершины придорожных скал. Миновали сказочный Инсбрук с его олимпийским стадионом, чуть в стороне от дороги проносились ярко красные электрички. Незаметно придвинулся Мюнхен, слегка парализованный прошедшим снегопадом. Велосипедные стоянки удивляли количеством и разнообразием механизмов, покрытых сырым снегом. Героический мюнхенский почтальон, буксуя на желтом велосипеде, развозил немцам почту. Глядя на него из окна автобуса, убеждаешься - в  бесконечных утренних городских пробках это самый быстрый способ передвижения. Собственно, в Мюнхен нам и не надо было - так, попутчиков в аэропорт доставить. Вынужденная экскурсия чуть не стала причиной ссоры - все устали. Но указатели настойчиво подсказывали, что мы все ближе к сегодняшней цели - Обераммергау. День клонился к закату, когда мы, наконец, подкатили к дому на улице Крейцвега, в котором планировали жить 4 дня в Германии. Дом стоял без света, и было не похоже, что нас там кто-то ждет. На улицах пусто - ни души. Вокруг горы, тишина! Где-то собачки лают... Но все не так плохо, на гараже табличка с номером телефона владельца, сосед любезно помог -  позвонил, и через 20 минут молодой немец, доверенное лицо хозяина, показывал нам наши апартаменты. Дом 3 этажа, кухня, полностью упакованная техникой, даже продукты есть кое-какие, телевизор с DVD проигрывателем и спутниковой тарелкой, мягкая мебель, два туалета, душ, ванная - что еще нужно уставшему путнику, чтобы отдохнуть? Разобрались, устроились, красное вино помогло успокоиться, утро мы встречали полные планов - до гонки оставалось 3 дня. Спозаранку двинули в город, в оргкомитет марафона.

Обераммергау городок совсем небольшой, с пяти-вековой историей, стоит у подножья горы Кофел. Гора невысокая, покрытая лесом и только перед самой вершиной, увенчанной поблескивающим на солнце крестом, становится скальной и отвесной. Промышленностью в городке и не пахнет, а запросто можно учуять, прямо в центре, сладковатый запах навоза – в тесных переулках стоят огромные немецкие лабазы, а там… Вот она, эволюция деревни. У нас, наверное, тоже так когда-нибудь в селах будет! Узкие улочки с множеством миниатюрных магазинчиков, привели нас к театру, оргкомитет был рядом. Получили свои номера и все, что положено. Почти так же, как в Италии, но немного скромнее. Номера без чипов, мешки без надписей, буклеты черно-белые, впрочем, в зале было много представительств лыжных фирм, некоторые вещи можно было взять в качестве сувениров бесплатно. Дегустация ликера «Кениг Людвиг Лауф», организованная здесь же, окончательно скрасила впечатление. Шурша одинаковыми мешками, мы аккуратно, стараясь не поскользнуться на обледеневших тротуарах, засеменили домой. Пора было попробовать баварский снег.

Трассы, напоминающие железнодорожные рельсы, разбегались в разных направлениях. По ним степенно передвигались группы лыжников, в основном пожилых, с инструкторами. Инструктора показывали разные упражнения, а люди в спортивных костюмах, с очень серьезными лицами, пытались повторять. Мы чувствовали себя мастерами, хотя со скольжением было не все гладко. Сухой перемороженный снег требовал умственных усилий в подборе смазки. На открытых местах задувало, в котловинах лежал мглистый холодный воздух, но после наших самарских –25 баварский морозец нам был не страшен. Солнце спряталось за близлежащие горы и стало совсем свежо. На первый день довольно, к тому же, если честно, чувствовалась усталость от предыдущей гонки – 70 итальянских километров это не шутка! На большой расчищенной площадке, где мы снимали лыжи и переобувались, стоял аппарат, который должен принимать оплату за парковку автомобилей. Питался он от солнечных батарей. Я думаю, у нас бы он долго не простоял.

Ужин мы заслужили, обилие свободного времени и наличие хорошего вина, превратило процесс приема нехитрой пищи в торжественную процедуру. Затем, развалившись на мягкой мебели, как котики на берегу Берингового пролива, мы созерцали громадный телевизор, перебирая каналы и меняя DVD. Особый интерес вызывал прогноз погоды, от которой много что зависело в смазке наших лыж. Ночью, по деревянной лестнице, стучали пластмассовые тапочки периодически пробуждающихся членов нашего коллектива, желающих посетить сантехническое заведение на втором этаже.

Небольшая тренировка утром плавно перешла в прогулку по магазинам с повторным посещением оргкомитета, где изредка позволяли брать, просто так, разные полезные вещи. Я, например, получил наушники, в смысле чехлы на уши от мороза, которые мне очень пригодились во время гонки. Гуляя по узким улочкам городка, натолкнулись на памятник жителям Обераммергау, погибшим в 1939-1945 годах. Лично я сразу почувствовал себя довольно неуютно. Казалось, из-за закрытых ставнями окон близлежащих домов, меня кто-то разглядывает.

Поход в супермаркет не обошелся без конфуза. Перед магазином стояли тележки для покупок, но они все были скованы цепочкой. На щели в замке было обозначено 1 Евро. Мы решили, что это грабеж, и фрицы ничего не получат. Зайдя в магазин, самый находчивый из нас просто взял пустую коробку, которую все затем использовали для складывания продуктов. Под недоуменными взглядами продавцов мы невозмутимо проследовали с этой коробкой через зал к кассам, а затем к выходу. Это я потом узнал, что если тележку поставить на место и прикрепить к другим, то 1 Евро выпадет назад в ладонь. Немцы очень правильный народ, всегда все делают, как положено. Если на дороге обозначен пешеходный переход, то машина обязательно остановится, даже если можно успеть проехать.

По дороге домой мне повстречался представитель кошачьего немецкого племени со скромным именем «Тигр», о чем свидетельствовал жетон, висящий на его пушистой шее. Кот просто шел по улице. Заметив в моих руках фотоаппарат, любезно согласился позировать. Затем спокойно, не теряя достоинства, удалился по своим делам. Когда фото-сессия закончилась, я чуть не разинул рот от неожиданности – вокруг стояло человек 5 немцев, знаками показывая, чтобы я не торопился и продолжал снимать, они, мол, подождут! Я им мешал пройти. После всего, со мной вежливо, тонюсеньким голоском, поздоровалась по-английски, кукольно-маленькая школьница, идущая навстречу. Мне показалось, что на сегодня приятных сюрпризов хватит, и я заспешил домой.

Весь следующий день отдыхали. Стоя на балконе третьего этажа, где нам удалось закрепить станок для подготовки лыж, я видел сквозь морозный туман близлежащие дома, слышал, как звонко поют, несмотря на холод, пестрые птички на ветвях дерева во дворе, и скоблил свои лыжи. Издалека доносился усиленный динамиками голос диктора – шла гонка свободным стилем. Скоро по улицам потянулись вереницы финишировавших участников с лыжами в руках. Все окрестные дома в нашем районе были заняты марафонцами, приехавшими из разных уголков Германии и Европы. Сверху мне было хорошо видно, как во дворах кипела работа – не одни мы готовили лыжи к предстоящей нелегкой 55 километровой классической гонке. Решил примерить номер и удивился. Одна сторона явно больше другой, так что лямка на плече топорщится колом. Специально потом смотрел – похоже, все полторы тысячи номеров были кривые. Где же легендарная немецкая аккуратность и пунктуальность? Одним словом, вполне нормальные они люди, а не какие-то зануды.

Наконец день старта, погода морозная и туманная. Автобус собирал участников по всему городку, петляя                                          

по улочкам. На стартовой поляне все по-деловому, без лишних эмоций. Диктор что-то бубнил очень серьезно, участников всего полторы тысячи, первые сто – элита. Главный приз - 6000 Евро. Едва успеваем проверить лыжи, действие скорее психологическое, времени изменить смазку практически нет. Сдаем лишнюю одежду, ближайшие три часа проведем налегке. Как-то незаметно дают старт элите – понеслись за призами! Через несколько минут и мы начинаем нелегкий и неблизкий путь.

Со старта уходим очень бодро, трасса сразу отворачивает вдаль от дорог, жилья и зрителей. Вдалеке виднеется аббатство Эттал, начинается серия подьемчиков, на которых толпа сразу рассортировывается по силам. На пульсомере 170 – нормально для начала. Вереница гонщиков выкатывается на белоснежное поле, посреди католическая церковь с постройками, вокруг горы в снегу и соснах – красота! Повторяя изгибы петляющей трассы, толпа лыжников ползет гигантской змеей, и я далеко не в хвосте. Ныряем в сосновый бор и бежим по просекам. Подьемы чередуются со спусками, а вот и первая кормушка. Какая-то теплая желтая жидкость, стаканчик мягкий и полный до краев – половину на себя, остатки в рот и погнали дальше. Постепенно, впадаю в обычный для длинной гонки транс, нет ничего, кроме пространства, и оно становится упругим и вязким. Бодрят довольно крутые спуски с поворотами, толпа проходит их на большой скорости, уверенно, плотно. Похоже вокруг одни спортсмены. Потихоньку дрейфую в направлении хвоста. Обходят – что поделаешь! Утешаюсь мыслью, что это вторая за неделю марафонская гонка. Начинается один из ключевых подьемов.

    Марчелонга выныривает из недалекого итальянского прошлого, кладет мне на плечи свои мягкие тяжелые лапы, цепляется за ноги – всячески напоминает о себе... Трасса мягкая и разбитая, одному зрителю не нравится, что я несколько раз делаю прокат «на елочке»– «It is not classical technique!». Мысленно посылая его, кажется, в баню, исправляюсь и бегу строго классикой – за нарушение стиля могут снять с дистанции! Так вот, забавляясь, пробегаем Линдерхоф с его прекрасным старинным замком, а это уже двадцать семь километров. Мне почему-то вспомнился дом Ленина в Горках с иллюстрации в журнале "Пионер", но замок в Линдерхофе красивее, да и горы вокруг настоящие, хотя по виду просто сказочные!

Перевалили через тысячу метров над морем и покатили вниз. Шлоссберг, - питаемся желтой теплой водичкой. Девочка, подающая питье, палец большой держит в стакане, руки она сегодня мыла? Опять крутой подьем, но это последний такой, дальше будут спуски и пологие длинные выкаты почти до самого финиша. Эта мысль согревает и помогает затаскивать себя в гору. Лыжи не держат. Но терпим, не привыкать. Вот помнится, на Эльбрусе я также палками-то толкался! Внизу длинная вереница несчастных – им еще предстоит побороться с несколькими сотнями метров крутого сыпучего подьема, а мы уже летим вниз. Конец спуска будет тридцать пятым километром, а там пологий тягунок  и двадцаточка до финиша. Что-то лыжи не очень катят, подползаю к  Грюне Брюке, сорок один километр, если не правильно сказал, прошу прощения.

Эти рыжие и здоровые возле лыжни, все-таки, не очень хорошо относятся к худым и русским (на моем номере маленький российский флаг). Я, даже что-то им злобно ответил, потом пожалел – вдруг поймут и догонят… Из лабаза щами так пахнуло, немцы щи едят? Вышли бы на воздух, поболели за нас, нет – засели в своей избе и трескают… Но финиш приближается, пошли места знакомые – мы тут бегали накануне, указатели вдоль трассы теперь через километр стоят. Вдали показался Кофел, кто забыл, это гора, которую из нашего дома видно хорошо. На поле ветерок крепкий задувает, мои шестьдесят пять килограмм просто останавливаются при порывах. Выбираю тех, кто пошире, повыше и бежит быстрее, чем я. Благо, таковых здесь немало. Послышалось знакомое бормотанье диктора, лыжня неожиданно                                стала размножаться в ширину, похоже, приближается финиш. Еще несколько титанических усилий и я торжественно пересекаю надувную арку. Марафон Кениг Людвиг Лауф просто, спокойно, по-немецки, ушел в прошлое. Неделю назад сожравшая все мои эмоции Марчелонга, довольно ухмыляется. На финише мне предложили специальную фирменную салфетку для утирания частей лица, я в зеркало не смотрелся, но вроде всем давали, после чего направили к пункту приема лыж, где довольно варварски, стянули мой жалобно скрипнувший инвентарь, крепчайшей нейлоновой лентой с номерком. Мне было не жалко. Я уже входил в большой зал, я наслаждался надвигающимся отдыхом, видом деловито работающих немцев, которые выдавали участникам разноцветные мешки с одеждой, раскладывали всякую еду, убирали пустые пластиковые стаканчики и тарелки, внимательно следя за тем, чтобы все было как надо, всем всего хватало, все были довольны. И эти пожилые фрау, поблескивая своими толстыми очками в простых роговых оправах, были так внимательны и старательны, что у меня на глаза просто навернулись слезы умиления. Серьезно, не шучу! Пиво, правда, было одного только сорта, и темное, но без ограничений. Охрана на входе фильтровала желающих, допускались лыжники и похожие на них. Я выпил маленький          стаканчик – после холода совсем не тянуло. Зато

                           бульон со специями просто влился в мою кровь, бутерброды с ветчиной прекрасно дополнили мой возрождающийся внутренний мир. Кстати, на финише я был 364, из полутора тысяч - не так уж и плохо! Движение людей в зале напоминало броуновское, но вскоре вся наша компания соотечественников, повинуясь каким-то неведомым законам притяжения, снова была вместе. Посетовав, что не взяли с собой для отметки World Loppet паспорта, побрели мы домой, устало переставляя ноги по обледеневшим тротуарам Обераммергау, а впереди уже брезжил отьезд, на этот раз, на нашу историческую и реальную Родину.

Сквозь морозный туман, наконец, пробилось февральское солнышко, облако, зависшее над Кофелом переливалось радужными разводами, торопиться больше было некуда, тем более, что все магазины сегодня, в воскресенье, работали до двух часов, а время клонилось к вечеру. Решив, что прогулка для оформления наших WL паспортов неизбежна и надеясь, что она будет приятна, я озвучил эту мысль и поймал на себе благодарные взгляды своих уставших товарищей.

Когда я вернулся на финишную поляну, помахивая пакетом с документами, гонка еще шла, финишировали лыжники, их сдержанно приветствовали зрители и организаторы. Как человек довольно похожий на спортсмена, я снова был допущен в зал с угощениями, где пожилой немец аккуратно проставил печати в наши лыжные паспорта, и где я не преминул воспользоваться еще раз кулинарными благами Кениг Людвиг Лауфа. Неспешная прогулка на свежем воздухе после второго фуршета окончательно привела меня в нормальное состояние, а в мое отсутствие друзья практически накрыли стол для праздничного ужина. После второй, а пили мы на этот раз нашу родимую, прибыл немец проверить состояние жилища перед отьездом русских гостей. Убедившись, что все О”k, вернул страховой залог несколько сотен, довольно улыбаясь, выпил за компанию рюмочку и оставил нас веселиться дальше. Усталый народ быстро начал клевать носом перед телевизором и скоро все затихло до утра.

    Собственно, германская эпопея подошла к окончанию, дальше все закрутилось в обратной последовательности. Уходила назад лента автобана, мелькали за окном городки с церковками, паслись вдоль дороги стада диких косуль, потом наш автобус задергался в конвульсиях и поехал со скоростью 55 км/час, привлекая внимание полицаев, жаждущих денег, наконец, прощально замахали гигантскими лопастями приграничные ветряки и мы вползли в Польшу. Улицы ночной Варшавы были живописно освещены, и даже накопившаяся усталость, не мешала нам восхищаться красотой этого города. Еще несколько часов борьбы со сном, и уже под утро, мы остановились в том же самом мотеле, в котором останавливались по пути «туда». Только теперь, после Европы, он не тянул даже на наш Дом Колхозника.

    Утром нас встретила Белоруссия. Неровная дорога, заросшие берега Буга, унылый пейзаж и покосившиеся сараи, серьезные озабоченные люди - мы дома. Скверная соляра добила наш транспорт, на этот раз встали не на европейском автобане, а в чистом белорусском поле. За окном завывает морозный ветер, ржавые «копейки» и старые иномарки, изредка проезжающие мимо, нам помочь не могут. Но не зря я всегда любил белорусов! «Маз» взял нас на буксир и тащил километров 30, дальше совсем фантастика – после очередной попытки наш катафалк завелся! Припарки в виде заливания в бак керосина и бензина АИ-92 немного помогли, до ночи мы пытали мотор нашего «Форда». По закону жанра, когда стемнело, началась агония. Скорость упала до немыслимых 10 километров, но это был практически Смоленск. Совершая невероятные рывки, прыгая почти на месте, замерзая, дотянули до вокзала. Через 40 минут начался рай на полке теплого плацкартного вагона. Пересадка в Москве - разум отказывается воспринимать европейские цены привокзальных забегаловок. Прибегаем к испытанному средству – доброе красное вино примиряет нас с действительностью, крепкий целительный сон до самой Самары освежает нас.

Глотнув самарского морозного воздуха, после духоты вагона, мы почувствовали себя довольно бодро. Через пару часов после прибытия, я уже включал свой компьютер на работе и рассказывал сослуживцам: «И бежали мы по ослепительно белому снегу, а лыжня была жесткая и гладкая, как рельсы, а небо было синее-синее, а вокруг стояли прекрасные горы…!».