ЗАБЕГ НА ЛЕНИНА

(Снежная  симфония)

                                                                                                      Снова на Ленина…

                                                                                                       Незачем  дальше

                                                                                                       Трудно  без друга…

                                                                                                       Месяц  без  фальши…

Первые летние дни были  как последние минуты перед началом  концерта. Музыки еще нет, занавес опущен, слышатся звуки настраиваемых инструментов, но зал  уже замер в ожидании. Глубокая  пауза и … счастлив тот, кто всегда слушает, что ему нравится, но еще больше тот, кто просто любит музыку.

 Лето набирало ход. Друзья спортсмены готовились к лыжному марафону в Австралии. Не удивляйтесь, в июле там зима. А мне большие горы не давали покоя. Творчески развивая заветы  великого Ильича – «наша цель пик Коммунизма!».  Можно же помечтать. Засел в интернет, хорошенько поразмыслил, все что нужно – деньги и время. Деньги не малые, но наскрести можно. А вот сорок  дней времени одним куском  потратить – проблема. За это время обо мне на работе могут навсегда забыть. Да и соваться  на поляну Москвина  без надежного партнера не серьезно, и пока не видно его на горизонте. Вот такая получается  светлая, но призрачная мечта о Коммунизме. А высота манит. Может рвануть  третий  раз подряд на Ленина?  А для свежести впечатлений  поучаствовать в Забеге,  есть  в этом своя логика, пять лет подряд  на Эльбрус  «бегал», теперь вот  очередь семитысячника пришла. Прикинул планы, немного не попадаю к старту с акклиматизацией, самолет раз в неделю, но попробовать можно. В качестве запасного варианта – однодневное восхождение на  вершину пика Ленина из лагеря 1 на  4300. Выйти с утра пораньше и вернуться к вечернему чаю.  Вся прогулка часов на семнадцать – восемнадцать. Физически я готов, опыт длительных самоистязаний имеется, так что план реальный.

                Муки неопределенности преодолены,  дальше все просто. Билеты через интернет, киргизы на свои услуги пообещали  скидку, как постоянному клиенту, снаряжение отобрано и готово с прошлого года.  Осталось дожидаться отъезда, не забывая прислушиваться к сигналам внутреннего мира. Кто однажды серьезно собирался в горы, поймет, о чем речь. У каждого свои звоночки. На этот раз  мелкие травмы налипли как репьи – нагноился палец,  воспалилась связка на ноге, высыпала аллергия.  В пору все отменять,  но  на душе спокойно, а это главное. Да и доктор будет постоянно рядом. Суровый и непредсказуемый.  Его одеяния вечно  белы, а лекарства просты и понятны, как молитва.    

                Ош встречал грозой, ночь за иллюминатором то и дело озарялась вспышками молний, самолет при заходе на посадку прилично болтало, в этой  эмоциональной прелюдии  звучали  тревожные нотки. Глоток свежего после грозы азиатского воздуха как приветствие гор после разлуки. Год пролетел как один миг. Пейзажи вокруг базового лагеря Ачик-Таш  все те же, но  слишком знакомы, чтобы вызвать сильные эмоции, только громада пика Ленина в лучах восходящего солнца волнует, как в первый   раз.  До старта Забега две недели.  Утренняя прогулка до перевала Путешественников, вечером неспешный подъем на гребень пика  Петровского, обычное начало акклиматизации.  Дальше не повредит небольшой поход с грузом в Лагерь 1 и возвращение на ночевку в Ачик-Таш.  Польза двойная, получаешь акклиматизацию и переносишь часть вещей наверх, при этом сохраняешь силы, поскольку рюкзак  не слишком тяжелый. Но есть  опасения по поводу переправы. Снега в этом году много и он активно тает, к вечеру все ручьи  превращаются в бурные  потоки. И прироста высоты этот поход не дает никакого. Свежее решение пришло  за завтраком рано утром. Иду на  вершину пика Петровского,  4760. Небольшая, но  прибавка к освоенной высоте, задел на будущее, а  груз в Лагерь 1 отправлю с лошадьми.  Попутчиков нет, и не предвидится, мне не привыкать. Почти весь сегодняшний путь хорошо просматривается из лагеря. Сомневаюсь, что кому то интересно за мной наблюдать, но невольно ускоряю подъем. Моя стремительная фигура должна хорошо смотреться  на зеленом склоне. За пару часов доскакал до снега, по следам поднялся  к туру на предвершинном взлете. Многие поворачивают здесь обратно.  Просматриваю дальнейший путь наверх – никаких следов, снежный склон девственно чист.  Чувствую  себя первопроходцем.  Направо свисают карнизы, какой-то мелкий зверь все-таки наследил. По  дуге  подбегал к краю, останавливался, закладывал следующую дугу  - не иначе карниз на прочность испытывал, а может, хотел мне путь обозначить.  Внизу клубятся облака, совсем рядом громада пика Ленина. Иду аккуратно, здесь меня уже никто не видит. При выходе  на вершину неожиданно проваливаюсь по пояс, одна нога повисает в пустоте. Получил порцию адреналина. Видимо весь этот купол один большой снежный наддув и внутри он подтаял. Вот и вершина, радуюсь, как в первый раз. Сегодня пик Петровского  мой и только мой. В полной  тишине восхищаюсь  окружающей картиной. Грандиозные снежные флаги застыли на гребне пика Ленина. Медитативный пейзаж. Можно  бесконечно смотреть,  не отрываясь и ни о чем не думая.  Жаль, время поджимает, и солнце начинает припекать. Спускаться по раскисшему снегу не хочется, без ледоруба небезопасно, да и обед  скоро. Наверху до следующего снегопада  остались мои следы.  Для сокращения пути  ныряю в знакомый  кулуар, к обеду я в лагере, а значит дома. За столом со мной иностранцы, с одним из них завязывается знакомство, он видел мой спуск и сильно удивлялся, что можно так быстро бежать вниз – «very fast, extremely fast!». - Видел бы он, как  наша компания носилась  по горам  тридцать лет назад.

                Вечер прошел тихо, чрез день пойду жить в Лагерь 1 на 4300, а завтра отдохну здесь на травке без всякого напряжения тела и мысли. К вечеру собрал небольшой тюк для отправки с лошадьми, облегчил свой рюкзак на 10 килограмм и кошелек на 20 евро. Переход в  Лагерь 1 прошел буднично, разве что переправа через реку немного развеселила – стал перебрасывать рюкзак и не успел отцепиться, перелетел через поток вместе с  мешком на глазах изумленных зрителей.  Израильтяне запечатлели мой полет на камеру и спросили  разрешения использовать эти кадры в своем фильме. И таки я не возражал.  Будет мне компенсация за разбитые коленки. Разместился в Лагере 1 и после обеда прогулялся по  осыпи  до вершины холма  4730 в надежде заработать крепкий сон в первую ночь на новой высоте.  После ужина дружные словаки красиво пели хором свои песни, с удовольствием слушал лежа в палатке. Завтра пойду  на  5300 налегке, посмотрю  тропу, ледник и свое самочувствие. Не проспать бы завтрак в 4 часа. Сна вроде не было, но и будильник не слышал. В столовой при свечах в могильной тишине  несколько несчастных с разных углов Европы пытаются что-нибудь съесть. Кофе со сгущенкой, бутерброд с сыром, овсяная каша, опять кофе, печенье… Аппетит вроде есть, а вот акклиматизации пока нет. Нужно вовремя остановиться,  а то будет как всегда. Ровно час понадобился,  чтобы превратиться из зомби в человека, способного  идти наверх. Вышел в пять, двигаюсь  вяло, без огонька. За три с половиной часа дошел до снежной подушки  на высоте 5345, полюбовался на Лагерь 2 – муравейник, да и только. До старта неделя. Прошлогодний лимит времени до  второго лагеря – три часа. Пока  не укладываюсь, так что для меня Забег может и не состояться. Спустился без приключений, устал прилично. Тропа натоптана, но мосты мне не нравятся, так что тактика прежняя, все походы по леднику только ранним утром. Без вариантов. Завтра отнесу груз в Лагерь 2, а если сил не хватит, спрячу все где-нибудь рядом с тропой. Как придумал, так и сделал. Не напрягаясь, за пять часов дотащил рюкзак до снежной подушки, выкопал яму, все упаковал в яркий зеленый полиэтиленовый мешок, заровнял, сверху сложил пирамидку из снежных кирпичей, посидел часок, попил чайку, поглазел на окрестности и  налегке сбежал вниз. Теперь все мои дальнейшие успехи целиком зависят от сохранности заброски. Впрочем, моим шмоткам недолго лежать в этом холодильнике. Завтра  иду ночевать в Лагерь 2 на 5400. Дружные словаки заказали завтрак на 3.30, меня на такие подвиги пока не тянет, а остальная сборная со всей Европы  решила  питаться в  5.30 . Поздновато, но присоединяюсь к ним. Просить для себя отдельный завтрак  совесть не позволяет, жалко девчонок с  кухни. У нас с ними дружба. Обмениваемся улыбками  и  позитивным отношением к происходящему. Уходя, всегда докладываю им, куда иду и когда вернусь. Они здесь знают всех, они моя спас-служба, больше моя персона ни у кого интереса не вызывает, и слава богу!  Семь часов утра, на леднике толпа человек пятьдесят, невольно ускоряюсь, после первого подъема   практически один впереди, повышаю свои шансы найти хорошее место под палатку. На подходе к заброске всегда немного  тревожно – на  месте ли вещи? Издалека вижу торчащий из снега  красный рукав куртки, разодранные куски зеленого полиэтилена,  мой склад  явно пострадал, ругаюсь громко по-всякому. К счастью, все на месте.  Это местные вороны  раскопали снег,  разорвали мешок, примерили  мою  куртку, хорошо до  продуктов не добрались. Отделался легким испугом. Лагерь 2 завален снегом, пришлось часок поработать лопаткой, ровняя площадку. Потом пришло привычное для этого места полуденное испытание солнцем. Через облака и сквозь голову оно усиленно плавит мозги. Из развлечений  дремота в палатке и вечерняя прогулка наверх по раскисшему снегу. Первая ночевка на  5400,  девятый день в горах, все правильно, все по плану, все должно быть хорошо. - Эти заклинания помогают заснуть, обошлось без таблеток. Утром сходил в Лагерь 3 на 6100. Порадовало состояние подъемной тропы  на Раздельную, кошки отлично держат, идти легко и приятно. По пути встретились какие-то очень резвые, легко одетые ребята, не иначе участники будущего Забега. По сравнению с ними я просто черепаха. Пятичасовая прогулка нисколько не утомила, но погода окончательно испортилась. На вершину Ленина село облако, пошел снег, к вечеру уже мело по-настоящему. Для пятикилометровой высоты  это серьезно. Снизу поднялась толпа народу, двоих  сразу срубила горняшка  и уже в сумерках их отправили с гидами вниз, чтобы не рисковать до утра. Делать абсолютно нечего, тоска зеленая, одно развлечение – смотреть, как красиво волнует дно палатки текущая под ней талая вода. Ночью все замерзнет, а пока коврик спасает от потопа.  Утро первого августа встречаю на расчистке снега. Лагерь  завален полностью, местами одни белые холмики напоминают о палатках. Постепенно народ  откапывается, начинается новый день. До старта Забега остается всего четыре дня, на вершину я уже  не успеваю точно, потому что сегодня спускаюсь в Лагерь 1 на 4300, а завтра отдыхаю. Но и спуск вниз пока под вопросом. Вокруг известного гималайца Сергея Богомолова собралась небольшая толпа, все вопросительно посматривают на покорителя пятнадцати восьмитысячников  и ждут, что скажет гуру о погоде и планах на ближайшее будущее. Видимость близка к нулю и  обстановка совершенно непонятная. Через час с десяток иностранцев  устремляются вниз, не обращая внимания на предостережения гидов – лавиноопасно! Остальные в раздумьях, но ближе к середине дня видимость улучшается и начинается массовый исход восходителей из Лагеря 2. Тропа, утоптанная толпой,  приобретает крепость асфальта, я спокойно спускаюсь по следам. Свежие лавины лежат на склоне как змеи, выползшие из нор погреться. На ледопаде толкотня – десятки людей в касках, путаясь в веревках,  идут кто вверх, кто  вниз. Удается просочиться сквозь это безобразие, никому не мешая и не теряя зря время. Вообще, диапазон отношения к безопасности на Ленина впечатляет – от одиночек, идущих налегке, вроде меня, до восходителей  перегруженных снаряжением,  которые  не расстаются с веревками, даже проходя между палатками. Тропа на морене дарит мне лужу с чистой и теплой водой. Смываю соль с лица. Все душевые мира не способны дать столько радости. Вечером рассказываю свои байки новым знакомым, они уже знают о моих тайных планах насчет Забега и, видя, как упорно я  мечусь по леднику, прониклись  уважением. Или сочувствием. Недаром один турок  на приглашение поучаствовать в Забеге  ответил, проявив  недюжинную  корректность – «нет, это не для нормальных людей». А мог ведь сказать «для ненормальных».  Горжусь своей смелостью, теперь я не боюсь отдыхать. Все второе августа вытягиваюсь, как кот, на солнышке, пробивающемся сквозь облака,  обдумываю завтрашний экспресс поход на Раздельную, да наблюдаю за рабочими, выковыривающими в морене новый сортир - сезон в разгаре, клиентов хватает, процесс идет. До Забега остается всего три дня. Теперь и я завтракаю в 3-30, выхожу в полной темноте с фонариком. Тропа промаркирована вешками с флажками «Lenin Race», до льда дошел с небольшой компанией, дальше  пыхтел  впереди  один, в своем репертуаре. По центру стены  Ленина прямо до ледника сошла огромная лавина, сняв верхний слой снега, как бульдозер. Слегка зацепила тропу. Картина разрушительной мощи, сильные ощущения. Иду довольно быстро, понимая, что это последняя репетиция перед стартом, хотя до сих пор и не уверен, что буду стартовать. Вернулся в Лагерь 1  через десять часов. На спуске встретил парочку москвичей, с которыми  завтракал утром. Они  все еще шли в Лагерь 2. Говорить,  что возвращаюсь с Раздельной,  было как-то даже неудобно. На обед  немного опоздал, но мои ангелы хранители,  девчонки с кухни,  накормили, заодно познакомили с двумя будущими участниками Забега, посадив нас всех за один стол. Парни сходили на Гору, должно быть хорошо акклиматизировались, на  Забеге  покажут, на что способны. В разговоре узнаю примерный состав стартующих, известные все лица, первые два призера не вызывают сомнений. Одному из моих новых знакомых, Валере из Питера  прочу третье место, он марафонец и имеет приличный высотный опыт. Сам же все больше склоняюсь к мысли не участвовать. Погода к вечеру дала жару. Шел дождь, временами сильный.  Коротаю время с соседом  по палатке  - нормальный парень из Финляндии, но вещей у него ненормально много. Спрашиваю, зачем столько варежек, перчаток, грелок для рук? Оказалось, пианист, работает аккомпаниатором в консерватории и боится за свои пальцы. Разговорились,  рассказал, как обгорел на солнце прямо через одежду, как неудобно спать на боку на жестком коврике и поэтому для мягкости у него их три.  Завтра вместе со своей группой идет на 5300, первый раз так высоко, волнуется. Жалко, в палатке нет рояля, а то поиграл бы, скажем, на сон грядущий экспромты Сибелиуса. Хорошего человека слышно по тому, как он собирается утром. Финн собирался тихо-тихо, но сон  у меня чуткий, так что все равно разбудил, давно прошли те времена, когда  просыпаться было трудно, а засыпать легко. Позавтракав впервые за несколько дней, как нормальный человек, при свете дня,  долго наблюдал большую толпу, ползущую вверх по ледопаду. В ней был и пианист из Финляндии, хороший  парень,  мой бывший сосед по палатке со всеми своими перчатками и ковриками. А в лагере полным ходом идет подготовка к  пятому августа. В стартовом городке повесили провода с лампочками, плакаты спонсоров, большую фотографию Даши Яшиной, участницы первого в истории Забега на пик Ленина.  Погибла год назад на Победе. Этот второй Забег посвящен ей. Организаторы имели на меня виды, я вяло отбивался и пообещал, что поддержу мероприятие, если будет мало участников. Дождь несколько раз принимался моросить, опровергая  хороший прогноз, а к вечеру погода совсем испортилась. Желающих пробежаться  оказалось не много, и нужно было держать слово. Взял свой любимый номер 5, подписал какие-то бумаги, облегчающие, в случае чего, участь организаторов и пошел готовиться к старту. Сойти можно в любом месте трассы, хоть через сто метров после начала, но стартовать нужно обязательно. В палатку стучит  то дождь, то град. В общем, погода шепчет, дескать, Забега не будет, расслабься. Непонятное волнение  не дает спокойно уснуть, просыпаюсь раньше будильника, завтрак для участников Забега накрыт с особым тщанием. Здесь же зрители и провожающие наблюдают за  процессом приема пищи будущими героями. За десять минут до четырех встаем на старт. Все в беседках с самостраховками, организаторам так спокойнее. Идет снег, но Забег будет. Точнее будет старт, если что, остановят потом либо во втором  лагере на 5400, либо в третьем на 6100. Всего-то набралось человек восемь – «это не для нормальных людей», рядом  со мной стоит парень из Бурятии, двое моих новых знакомых, а вот резвых ребят, которые так эффектно промчались мимо на Раздельной, что-то не видно.  Дают старт, лидеры  уносятся  вперед,  бурят уверенно бежит досыпать в палатку, для него Забег закончен, я неспешно шевелю ногами, прикидывая на ходу, когда же мне последовать этому примеру. Постепенно оказываюсь в хвосте нашего небольшого отряда сумасшедших в компании с единственной девушкой-участницей. Налобные фонари подсвечивают тропу, но снег идет все сильнее и  видимость все хуже. На полпути до ледника сзади неожиданно появляется один из лидеров – заблудился в буране. А мы с моей спутницей, оказывается, не так уж и безнадежны. Видимо эти мысли меня отвлекли, потому что скоро  я потерял тропу и начал плутать. Следов на льду видно не было, а перед глазами мельтешили летящие хлопья  снега. Когда буран слегка поутих, я увидел пятна фонариков  впереди и справа. Пришлось выруливать на подъемную тропу по нехоженым ледовым буеракам в темноте, рискуя нырнуть в какую-нибудь дыру. Надо отдать должное моей спутнице – она мужественно выдержала все приключения и шла довольно бодро, став моим анти лидером, от которого нужно было срочно, дело чести, отрываться. К этому моменту  мы уже были на тропе, и стало видно следы. Я прибавил ходу, далеко впереди  маячили две темные фигуры. До второго лагеря  дошел за три с лишним часа и приготовился  поворачивать домой, контрольный срок закончился. Но оказалось, что по сегодняшней погоде  в три часа уложились только два лидера, остальным судьи тоже разрешили продолжать двигаться наверх. Забег продолжается. Пока я замыкаю шествие «не для нормальных людей», девушка позади не в счет, мой ориентир - две темные фигуры,  поднимающиеся на плато 30-лет УзССР. Наверху ветрище, метет поземка, не жарко, пригодились высотные рукавицы. Почти пять часов в движении. В начале подъема на Раздельную догоняю Валеру из Питера, идет не очень. В третьем Лагере на 6100 догоняю второго  знакомого. Максим умудрился  на ходу потерять одну кошку, гиды дают ему подходящую,  вместе пьем у судей чай, узнаем, что по погоде финиш перенесли с 7000 на 6400 и одному из нас светит  призовое третье место.  Решаю биться  до последнего. Буду держаться  за Максимом и попытаюсь  перед финишем уйти в отрыв  – как в лыжных гонках.  Тактика не очень красивая, но беспроигрышная. Склон переметен свежим снегом, сильный ветер мешает  двигаться, но силенки пока есть. Мой спутник идет, не оборачиваясь и не пытаясь что-либо поменять в нашей расстановке.  Будучи впереди, финишный створ он увидел первым,  но не предпринял никаких активных действий. Я же резко ускорился и убежал от него метров на двадцать. Прилично запыхался,  минут пять потом ходил вокруг судей, пытаясь восстановить дыхание. Во взгляде моего соперника была обида, я извинился за вероломство, хотя вины за собой не чувствовал. Угадывалась его мысль финишировать вместе, красиво, грудь в грудь. Я бы может так и сделал, знай раньше, что мы однофамильцы! Немного отдышавшись, пошел вниз. На 5400 у судейской палатки встретил свою спутницу-напарницу по утренним блужданиям, она выше второго лагеря не поднималась.  Связались веревкой с ней и с каким-то парнем, который сразу объявил, что у него давление 160, двинули втроем вниз. Шли мучительно долго, и я сразу вспомнил, почему  люблю  по возможности ходить в одиночку. За ужином узнали, что завтра в базовом лагере церемония награждения призеров  Забега, стало быть, нужно спускаться вниз, на 3600. Знакомые девчонки с кухни порадовались моим успехам,  проинформировали  о размерах призового фонда и даже сказали, сколько долларов стоит  третье место. Ну что же, завтра посмотрим. Однако этот совсем незапланированный спуск вниз  сильно уменьшает мои шансы на гору в этом году. Награждение прошло торжественно, с нами обнимались и фотографировались  заграничные тетки, наверное, мы для них были герои. Призы  порадовали многообразием и озадачили весом. Не пришлось бы в самолете доплачивать. Рюкзак, большой фотоальбом с красивым названием «Вечернее танго на Северной стене», майка с пиком Ленина, медаль, ну и конвертик. Банкет удался на славу и продолжился в соседнем лагере,  отмечали день рождения серебряного призера. Наутро я шел наверх в Лагерь 1 слегка взбудораженный, но полный самых лучших впечатлений от спетого и выпитого. На  4300 моросит привычный дождь,  сходить отсюда на вершину при такой погоде не реально,  но подниматься на 5400 нужно все равно. Моя палатка, надеюсь, все еще там. После отдыха внизу в организме какая-то вялость, но в Лагере 2 чувствую себя хорошо.  До самолета три дня. Решаю попробовать  сходить на Гору с 5400. Погода еще не решила, что мне делать в ближайшее время, но я намечаю выход на четыре, а пока заползаю в палатку, активно уничтожаю продукты, чтобы не тащить вниз, воду набираю прямо у входа,  под днищем опять весело журчит ручеек. Так и лежу, не выходя наружу до самого вечера. Ближе к полуночи поднимается сильный ветер. Он уносит прочь все  сомнения  по поводу дальнейших планов. Остаток ночи слушаю суровую музыку непогоды. Нарастающий рев, под который  палатка начинает плясать, бряцая содержимым, завершается  задумчивым  шипением снега, сползающего по тенту.  Зловещая пауза и все повторяется с новой силой. Никакого затишья утром, никаких шансов на восхождение, пора сворачиваться и готовиться к непростому спуску вниз. Мои усилия по укреплению палатки не пропали даром, жилище устояло, но теперь приходится отковыривать каждый шнурок, вмерзший в лед. После длительной работы в согбенном состоянии чувствую, что не могу разогнуться, и это может стать большой проблемой. Разгибать меня некому. Освобожденная от пут палатка пытается умчаться по ветру, все вещи приходится закреплять на снегу. На улице творится настоящая вакханалия, как будто сотни ведьм с метлами носятся по склонам, поднимая вверх тучи снежной пыли. Напоследок узнаю от соседей печальную новость – пока я отлеживался в палатке, ожидая погоду, прямо здесь, в Лагере 2 погиб француз. Пошел по нужде и провалился в трещину. Достали быстро, но не живого.  Спускаюсь вниз и  с каждым шагом чувствую окончание приключений. А навстречу  идут люди, полные планов. В столовой на 4300 уютно, как дома. Мои кухонные феи дают  тетрадочку для  отзывов о жизни в лагере. Написал что-то про горное солнышко и их незабываемые улыбки, согревающие в непогоду. В глазах заблестели слезы, такие вот мы, графоманы. Ачик-Таш встретил пустотой, кто-то уже уехал домой, кто-то пошел наверх, молить погоду. Мои проблемы теперь - не опоздать на самолет. А запас везения, похоже, на это лето исчерпан. Сначала у автобуса забарахлил дизель и в гору мы плелись со скоростью пешехода. Потом на ходу отвалилась запаска, вовремя заметили, подобрали. Через час она пригодилась,  лопнул диск колеса, меняли. Замаячила перспектива опоздать к отлету. Я ощущал какую-то мистическую связь всех этих передряг с  испытаниями, через  которые пришлось  пройти и которые, видимо,  не могли закончиться вот так, сразу, а должны были постепенно сойти на нет, затихнуть, как последние аккорды большой симфонии. К самолету я прибыл вовремя,  лишних пять килограмм призов удалось удачно спрятать,  так что после напряженного финала наступила блаженная тишина, глубокая пауза, как  на концерте перед  аплодисментами.